Поступь империи. Первые шаги. - Страница 88

К оглавлению

88

-Нет, милая, это пока не возможно.

-Почему же? Ты не любишь меня уже?– карие глаза заблестели и по розовой щечка покатились слезинки, казавшиеся даже в столь скудном освещении кабинета, маленькими алмазами.

-Не говори глупости,– целуя ее в глазки, на губах появился солоноватый привкус.– Ты же знаешь, как я сильно люблю тебя! Я же не могу без тебя, и ты прекрасно это понимаешь, но вот вместе со мной тебе пока нельзя. И не спрашивай меня почему, я все равно не отвечу.

-Хорошо, любимый,– расстроено ответила Оля.

-И не дуйся, я все равно не поменяю своего решения,– сказал я Оле.– А хочешь, я отправлю тебя к отцу Варфоломею? Он как раз просвещает наших «орликов», я бы и сам с удовольствием к нему съездил, да дел по горло, отлучиться некогда. Порой мне даже кажется, что без его речей витязи не были бы столь верными мне, они ведь меня младше всего на пару лет, может чуть больше, но считают меня, чуть ли не отцом!

-Милый ты преувеличиваешь. Даже я, пробывшая всего ничего рядом с тобой, могу с уверенностью сказать, что они слушают и подчиняются тебе не из-за того, что так им сказали, а из-за того, что для них ты действительно уже как родной отец и брат в одном лице. Не забывай об этом, любимый, ведь ты у меня самый замечательный!– возразила мне Оля.

-Ну, что ты Оленька,– покраснел я до кончиков волос, никак не могу вывести у себя эту неприятную особенность – краснеть от похвалы дорогого мне человека.– Ведь мои друзья…

-Твои друзья сплотились вокруг тебя не просто так, милый, пускай они умные и деятельные люди, но вот без тебя они бы и остались обычными людьми, кто-то из них может, и добился бы чего-нибудь в своей жизни. Но вот только благодаря тебе у них появилась возможность изменить свое существование. И все они это прекрасно видят.

-Хорошо милая, что у меня есть ты. Что бы я делал без тебя?– перевел наш разговор в другое русло, менее опасное и более спокойное.

-Тоже, что и всегда. Носился бы по губернии, искал кого-то, морозился, ругался с кем-нибудь, а потом снова бы носился по губернии, и так все время,– улыбнулась она, целуя небритую щеку.

-Милая я такой непоседа, каким ты меня описываешь?– изумился я.

-Конечно!– хитро посмотрела на меня девушка.

-Так может я к тому же и дикий зверюга какая-нибудь?– продолжил я.

-Нет, любимый, ты мой Зверь, ласковый и нежный, а еще порой мне кажется, что это и не ты вовсе…– тихо сказала Ольга, глядя на меня, и в блеске ее карих глаз, сейчас кажущихся мне абсолютно черными, я уловил что-то знакомое, родное, жаждущее сбросить пелену одиночества.

-А кто же, заинька?– замер я, не в силах вздохнуть.

-…я не знаю, но я знаю, что люблю тебя милый,– ответила она, целуя меня.

На этой приятной ноте, наш разговор угас, давая выход нашим чувствам, а может и безумствам.

*****
Февраль 1709 года от Р.Х.
Рязань.

Алексей.

Дни летели так, словно кто-то всемогущий включил ускоренную перемотку, из-за чего порой казалось, будто весь январь слился в один большой продолжительный день.

Зима настолько вступила в свои права, что даже старожилы изумлялись, не помня, когда еще была столь суровая, морозная зима.

Но как бы то ни было, наши дела продвигались, а не стояли на месте, правда, не так быстро как хотелось бы, но все много быстрее, нежели могло бы быть.

Сегодня вместе с друзьями собрались во дворце. Наконец пришли новости от отца, о продвижении шведов в прошлом году, а так же о результатах тех сражений, которые были, включая выкладки по тактическим построениям противников. Надо отметить, что такой странный запрос в письме Петр наверное не получал никогда, но разобравшись он не только дал согласие на него, но и похвалил меня в своей несколько грубой манере.

-Итак, друзья, я, наконец, получил от нашего государя интересующие нас сведения!– с улыбкой начал я, показывая зажатые в руке три внушительных письма.

В бывшей гостиной, ныне именуемой только как «Штаб», причем именно с большой буквы восседали все те, без кого я не мог бы рассчитывать сделать все то, что сделано, и даст бог, будет сделано. За широким столом, в форме большого овала расположились мои товарищи и друзья, как старые, проверенные временем, так и новые, еще совсем недавно бывшие от меня так же «далеко» как и остальные жители Руси.

-Так начинай же скорей!– попросил меня Федор Заболотный, одногодок Прохора и его друг, ставший командиров всей артиллерии витязей, немного недотягивающим до полноценного полка. У него имелся недюжинный талант, «укладывать» ядра и бомбы в нужные цели, в таких случаях говорят о провидении и никак иначе. Что ж я вполне согласен с этим утверждением, сам лично не раз присутствовал на полигоне во время стрельб батарей «колпаков».

-Федор дело говорит, Ваше Высочество, не мучай нас,– поддержал своего молодого товарища Артур, окончательно перебравшийся из Москвы в Рязань. Вот только основное свое производство – токарни оставил в столице. Что, в общем, то правильно, заказы шли пускай и не шквалом, но на жизнь и «спонсорскую» деятельность вполне хватает.

-Тогда слушайте, и не перебивайте, иначе ничего не буду говорить,– предупредил я чересчур разошедшихся соратников.– Не нужные моменты я опущу за ненадобностью…Так это не подойдет… Вот уже ближе… ага вот оно! Слушайте.

«…засим прошу тебя Алешка внимательно изучить сведения и отписать мне, дабы мне узнать, что нового ты для себя в них нашел.

Как ты уже знаешь, 3 юля в месте Головчине, наши войска сражались с Карлом. В силу своей растянутости и заболоченности берегов реки, на которой расположилась армия, у командующих Меншикова и Шереметьева не было постоянной связи, поэтому и тесного взаимодействия между флангами не получилось.

88